Благородство страданием, друг, рождено, Стать жемчужиной — всякой ли капле дано? Можешь всё потерять, сбереги только душу, Чаша снова наполнится, было б вино.
Быть в глазах не воде, а слезам суждено, Быть для горя терпение другом должно. Или долгой быть жизнь должна в меру страданья, Иль должно в меру жизни быть кратким оно.
Вновь зеркало небес подстроило мне тут Судьбой науськанных подонков самосуд! Лицо — пыланьем слез наполненная чаша, А сердце — кровью лет наполненный сосуд.
Водой небытия зародыш мой вспоен, Огнем страдания мой мрачный дух зажжен; Как ветер, я несусь из края в край вселенной И горсточкой земли окончу жизни сон.
Все скорби, сколь нашлось, наружу проступают: Следы кровавых слез наружу проступают. Не диво, если кровь закапает с ресниц: Вот так шипы из роз наружу проступают.
Да, жребий мертвеца не так, как мой, тяжел, Ведь под землей мертвец спокойствие нашел. Как я ни обмывал подол свой кровью глаз, Всегда грязнее глаз кровавый мой подол.
Для чего каравану идущих страдать, Миг двух дней, нам отраду дающих, страдать? Все ничто — мы и мир, даже радость и горе, Так негоже о том, что не суще — страдать!
Долю ту, что мне пекарь возлюбленный даст, Он не злобно, а ласково, нежно подаст. Я в руках у страданья — как мягкое тесто, И боюсь — он огню меня снова предаст!
Душой, перенесшей страданья, свобода обретена. Пусть капля томится в темнице — становится перлом она. Не плачь: если ты разорился, богатство еще возвратится, Пускай опорожнена чаша — опять она будет полна.
