Стихи Омара Хайяма о кабаке

Стихи Омара Хайяма о кабаке

Омар Хайям о кабаке


Кутила в кабаке всегда царит пускай!
Ханжа разгневанный в огне горит пускай!
То рванью дервишской, то синею сутаной,
Чтоб ноги вытирать, порог покрыт пускай.

В дом питейный ты зря, наугад, не ходи,
Коль с монахами терпишь разлад — не ходи.
Этот путь — путь людей одиноких и гордых, —
В уголок этот ты для услад не ходи!

В заветном кабачке по-дружески сойдясь,
Красой любимых лиц, как прежде, насладясь,
Примите от саки магического зелья,
Представьте и меня, несчастного, средь вас.

В кабак собрались те, кого терзает жизнь,
Кого палит огнем и истязает жизнь…
И кубок возле губ замрет под звуки песни:
«Печали уплывут… как ускользает жизнь».

В обиталище этом с вином в дни весны
О, мудрец, только гимны кокетству нужны.
Твоего разнесенного праха частицы
Полетят, несомненно, к дверям майханы.

В харабате, в обители чистых душою мужей,
Я сидел средь кумиров, весеннего утра свежей.
Виночерпий с кувшином в руке и певец возглашали:
«Все пройдет! Не на век нам даны эти несколько дней!»

Вот отпылали мы. Где дым остался? — там.
Весь денежный доход где проедался? — там.
Но кто честит меня пьянчугой харабатным —
Знавал ли харабат? Где обретался там?

Где корм, а где ловушка, не мог я рассмотреть;
Влечет хмельная чаша, влечет к себе мечеть…
А все ж с такой подругой и с кубком огневым
Уместней мне не в келье, а в кабачке сидеть.

Где по кругу идет винных чаш колдовство,
Завлекается в круг все мое естество!
Здесь — друзья, здесь — цветы, и вино в изобилье!
Дать зарок мне не даст все мое существо!

Гуляка! — звонкий зов я слышу по утрам. —
Оставь безумный мир! Беги в питейный храм!
Скорей, пока вино доступно в полной мере,
Пока не налили по полной мере нам!

Задумав магом стать, я в харабат спешил,
И пояс уж на мне зороастрийский был…
Отколотил меня служитель харабата,
Пожитки вышвырнул и харабат помыл.

Как сердцу-птице знать, кормушка здесь иль сеть?
Вот это к чаше путь, а это путь в мечеть…
Привычно пьян, влюблен, что должен предпочесть?
В монастыре я ноль, а в кабаке мне честь.

Когда опять вы в погребок укромный постучите,
Вы лицезрением друзей сердца развеселите.
Когда саки вас угостит пьянящей влагой магов,
Вы добрым словом и меня, беднягу, помяните.

Лишь только в харабат, бродяга, помни путь,
Лишь там, где славно пьют, поют и любят, будь.
К возлюбленной прильни, кувшин вина добудь,
Блаженно захмелей, о глупостях забудь!

Мы дервишеским рубищем жбан затыкали,
Омовенье землею трущоб совершали.
Может быть, и отыщем в пыли погребка
Жизнь, которую мы в погребках потеряли.

Мы, покинувши келью, в кабак забрели,
Сотворили молитву у входа, в пыли.
В медресе и в мечети мы жизнь загубили —
В винном погребе снова ее обрели.

На что он старику, рассыпавшийся храм?
Любое по сердцу, что рок готовит нам.
Но кто честит меня пьянчугой харабатным —
Знавал ли харабат? Неужто был он там?

Над краем чаши мы намазы совершаем,
Вином пурпуровым свой дух мы возвышаем;
Часы, что без толку в мечетях провели,
Отныне в кабаке наверстывать решаем.

Однажды в кабаке собрался тесный круг,
Сидели юноши, обняв своих подруг.
А кравчий наливал, и пел певец:
«Пройдут и эти дни, пройдут, исчезнут вдруг».

От харабата зло, — частенько говорят.
Но зло таится в нас. При чем тут харабат!
Все видится кривым, когда глаза косят,
И видит кривизну лишь выправленный взгляд.

Под власяницей мы кувшин вина укрыли;
Для омовенья нам — щепоть трущобной пыли.
А вдруг да в кабаке отыщем мы в пыли
Года, что в кабаках когда-то распылили!

Постой! Не будешь ты допущен в харабат,
Пока сподвижника в тебе не разглядят.
Подумай! Это путь людей высокой чести,
На этой улице промашки не простят.

Призыв из кабака поднял меня от сна:
«Сюда, беспутные поклонники вина!
Пурпурной влагою скорей наполним чаши,
Покуда мера дней, как чаша, не полна».

Рано утром я слышу призыв кабака:
«О безумец, проснись, ибо жизнь коротка!
Чашу черепа скоро наполнят землею.
Пьяной влагою чашу наполним пока!»

Роза после дождя не просохла еще,
Жажда в сердце моем не заглохла еще.
Еще рано кабак закрывать, виночерпий,
Солнце светит в оконные стекла еще!

Святой одеждой мы кувшин вина прикрыли;
Для омовенья нам — щепоть трущобной пыли.
Ах, если б в кабаках мы заново нашли
Года, что в медресе когда-то распылили!

Сердце слепо — само в западню норовит,
То впадает в соблазн, то молитву творит.
Скучно быть новичком неумелым в мечети,
Лучше будь в харабате, Хайям, знаменит!

Снеся в кабак одежды, мы бражничаем в нем,
Теряя и надежды, и страх пред Судным днем;
Тела, сердца и души вознесены вином
Над воздухом, землею, водою и огнем.

Фальшивый золотой здесь не найдет своих,
Из Дома Радости изгнал наш веник их.
Из харабата шел и пел старик мой стих:
«Не спи, а пей вино, живой среди живых!»

Шел в кабак я, тепля в сердце веру чистую одну,
Что зуннаром светлых магов там свой стан я затяну.
Там я так вином упился, что служитель харабата
Выбросил мои пожитки, после вымыл майхану.

Я люблю свой кабак, ибо, что ни скажи,
Благородные здесь обитают мужи.
Медресе я разрушил бы — только ханжи
И выходят из этой обители лжи.