Омар Хайям о судьбе
Если путы тоски разорвать не сумел,
Если солнце черно от безрадостных дел,
Расспроси о судьбе всех бредущих навстречу,
И утешит тебя общий с ними удел.
Ах, судьбою-косцом нам подобных ужель мало скошено?
Горевать ли напрасно? Печаль эта на ветер брошена.
Наливай же полнее, дай чашу скорее — я выпью.
Что случиться должно — всё случилось, нежданно иль прошено.
Беспощадна судьба, наши планы круша.
Час настанет — и тело покинет душа.
Не спеши, посиди на траве, под которой
Скоро будешь лежать, никуда не спеша.
Брось молиться, неси нам вина, богомол,
Разобьём свою добрую славу об пол.
Всё равно ты судьбу за подол не ухватишь —
Ухвати хоть красавицу за подол!
Будешь днём горевать, будешь ночью страдать,
Всё равно не сойдёт на тебя благодать.
Всё решили без нас — и дела, и поступки, —
Тот мудрец, кто сумел это сразу понять.
Будь весел! И гадать до срока ни к чему
На радостный рассвет, на горестную тьму.
И небо-колесо не ведает, ему
Проехать мимо иль по сердцу твоему.
Будь весел! Чаянья твои определил — вчерашний день.
Себя от прежних просьб твоих освободил вчерашний день.
С кем спорить? Ни о чём тебя не расспросил вчерашний день.
Что завтра сбудется с тобой — не приоткрыл вчерашний день.
Будь осмотрителен — судьба-злодейка рядом!
Меч времени остёр — не будь же верхоглядом!
Когда судьба тебе положит в рот халву,
Остерегись — не ешь: в ней сахар смешан с ядом!
В день, когда оседлали небес скакуна,
Когда дали созвездиям их имена,
Когда все наши судьбы вписали в скрижали —
Мы покорными стали. Не наша вина.
В Книге Судеб ни слова нельзя изменить.
Тех, кто вечно страдает, нельзя извинить.
Можешь пить свою желчь до скончания жизни:
Жизнь нельзя сократить и нельзя удлинить.
В колыбели — младенец, покойник — в гробу:
Вот и все, что известно про нашу судьбу.
Выпей чашу до дна — и не спрашивай много:
Господин не откроет секрета рабу.
В лихой притон Судьбы забрел я на беду:
Она всучила мне болезни да нужду.
Как на ветвях бутон, увяну не раскрывшись,
Как на лугу тюльпан, я кровью изойду.
В чем держится душа моя живая?
Меня судьба терзает — ведьма злая.
И пища, что она готовит мне,
То — несоленая, то — соль сплошная.
Вам — кумирня и храм, нам — кумиры и чаша с вином.
Вы живете в раю, мы — в геенне горящей живем.
В чем же наша вина? Это сам он — предвечный художник
На скрижалях судьбы начертал своим вещим резцом.
Вот — чаша. Пьяница отчаянный, и тот
Скорее рухнет сам, но чашу сбережет.
А вот — гончар-судьба. Представьте: диво-чаши
Сама же создает — и тут же оземь бьет!..
Все наперед дела для нас предначертали,
Смешав добро и зло в узорах на Скрижали.
Что предначертано, то и вручают нам.
Нелепы хлопоты, бессмысленны печали.
Встань, не тужи! Что печалью о бренном томиться?
К нам приходи, чтоб за чашею повеселиться.
Если бы нравом судьба постоянна была,
То и тебе никогда не пришлось бы родиться.
Да, ты действительно везуч, без похвальбы.
Но, хоть удачно сшит халат твоей судьбы,
Понежиться в шатре не очень-то надейся,
Четыре колышка которого — слабы.
Доколе дым кумирни прославлять,
О рае и об аде толковать?
Взгляни на доски судеб, там издревле
Написано все то, что должно стать.
Доколь из-за жизненных бед свои сокрушать сердца?
Ты ношу печали своей едва ль донесешь до конца.
Увы! Не в наших руках твои дела и мои,
И здесь покориться судьбе не лучше ль для мудреца?
Долго ль ядом кормить меня будет судьба?
Долго ль кровь мою пить злая будет судьба?
Из-за хлеба куска, чтоб его заслужить,
Долго ль буду бродить я по свету, судьба?
Друг, не тревожься, удел свой вверяя судьбе,
И не горюй о потерях в напрасной борьбе,
Ибо когда разорвется каба твоей жизни, —
Что не сбылось, что сбылось — безразлично тебе.
Если б я властелином судьбы своей стал —
Я бы всю ее заново перелистал
И, безжалостно вычеркнув скорбные строки,
Головою от радости небо достал!
Если ночью тоска подкрадется — вели
Дать вина. О пощаде судьбу не моли.
Ты не золото, пьяный глупец, и едва ли,
Закопав, откопают тебя из земли.
Если сутью наук всех людей овладеть,
То судьбы все равно избежать не суметь.
Тот приказ на челе, что от века начертан,
Не дано нам подчистить иль просто стереть.
Завесу над судьбой никто не смог поднять,
Каков наш рок собой, никто не смог понять.
О том наш род слепой настроил тьму догадок,
А тьма — она есть тьма. Тьмой мрака не пронять.
Зачем мы свой позор из их посуды пьем,
Кривляния и ложь судьбы-паскуды пьем?
Ликуй: закончен пост и всенощные бденья.
Спеши на пир, сюда: такое чудо пьем!
Зачем мы свой позор из их посуды пьем,
Постыдное нытье судьбы-паскуды пьем?
Сейчас как усидим с подругою вдвоем
Кувшин-другой вина!.. Совсем не худо пьем!
Зачем себя томить и утруждать,
Зачем себе чрезмерного желать.
Что предначертано, то с нами будет.
Ни меньше и ни больше нам не взять.
Здесь толпа лишь дымит, а горения нет,
Все мне чужды, надежд на спасение нет.
Из-под гнета судьбы поднимаю я руку —
Нет ответа, и пользы в молении нет.
И дом уже подмыл потоп, меня доставший,
И плещет через край из жизни — мерной чаши.
Ах, сердце, не до грез! Носильщики Судьбы
Уже куда-то прочь несут пожитки наши!
К чему кумирен дым, светильники мечетей?
К чему про рай и ад все разговоры эти?
Наставницей-судьбой от века на доске
Начертан ход земных и неземных столетий.
К чему, когда осуществленья
Желаньям нашим не дано,
И все заранее судьбой предрешено, —
К чему все замыслы, усилья и стремленья?
Мы вечно мучимся, влачась в земной пыли,
И сожаленьями мы растравляем рану,
Со вздохом говоря: «Ах, поздно мы пришли!
Уйти придется слишком рано!»
Как будто шепот Неба ловлю я в тишине.
Смотри, судьбы веленью покорен я вполне.
От вечного вращения, от бега в вышине
И головокруженья нет избавленья мне.
Как спутники, и ты глазами не востер.
Пытаться хоть за шаг судьбу провидеть — вздор.
Мы слепо мечемся, а небо возглашает:
«Сплетается Ткачом задуманный узор».
Когда б небеса справедливо вершили дела,
Велениям неба не молкла бы в мире хвала.
Когда б от судьбы справедливость и милость явилась,
Ничья бы душа и в обиде тогда не была.
Когда б небесный свод построен был умно,
По нраву небосвод пришелся б нам давно.
Когда бы на небе судьба вершилась мудро,
У мудрых на сердце так не было б черно.
Когда б скрижаль судьбы мне вдруг подвластна стала
Я все бы стер с нее и все писал сначала.
Из мира я печаль изгнал бы навсегда,
Чтоб радость головой до неба доставала.
Когда б сорвал я плод надежд, о жизнь, с твоих ветвей,
То, верно, отыскал бы нить клубка судьбы своей
Доколь кричать о тесноте темницы бытия,
Томиться — и к небытию не находить дверей?
Коль век ни сократить, ни удлинить нельзя,
Ценить не стоит жизнь, но и винить нельзя.
Увы, тебе и мне доставшиеся судьбы —
Не воск, руками их перелепить нельзя.
Коль к умному судьба безжалостна весьма
И без ума от тех, кто вовсе без ума,
Смывай вином свой ум! Авось, судьба сама,
Безумца пожалев, откроет закрома!
Кому там барабан охотничий рокочет?
То сокола с небес вернуть охотник хочет.
Зачем стремятся в высь распахнутые очи? —
Сужденную судьбу узреть из здешней ночи.
Кружение небес никак не обогнать,
Заранее судьбу никак не распознать.
Вот это — твой удел, иди и будь доволен,
Рабочий план веков не для тебя ж менять!
Кто тебе в путешествии спутником стал,
О коварствах судьбы изначально не знал.
Мы стремимся и ищем, а небо решает:
«Будет то, что Художник тебе начертал!»
Ликуй! Все за тебя предвидели вчера.
Не скажешь, что тебя обидели вчера:
Прошенья от тебя не видели вчера,
Решенья для тебя уж выдали вчера!
Лучше локон любимой, лаская, схватить,
Лучше с нею вино искрометное пить,
До того, как судьба тебя схватит за пояс —
Лучше эту судьбу самому ухватить!
Мне так небесный свод сказал: «О человек,
Я осужден судьбой на этот страшный бег.
Когда б я властен был над собственным вращеньем,
Его бы я давно остановил навек».
Может, стоит и следовать разуму, друг,
Только ты не прошел и полкруга наук,
Твой наставник — судьба, как базарный пройдоха
Облапошит однажды — все выучишь вдруг.
Мой закон: быть веселым и вечно хмельным,
Ни святошей не быть, ни безбожником злым,
Я спросил у судьбы о размере калыма,
«Твое сердце, — сказала, — достойный калым!»
Морщины скорбные скорей сотри со лба:
К селенью не ведет угрюмая тропа.
Как жить тебе и мне, решать не нам с тобою.
Смирись-ка лучше с тем, что нам дает судьба.
На скатерти Судьбы где сахар, там и соль:
Любовь без слез-разлук сладка уже не столь.
Хоть, правда, никогда день не бывает в радость,
Зато наверняка любая полночь — боль.
На смену жизни жизнь другая создана;
А прежняя, как знать, куда унесена?
Все тайны спрятаны, открыта лишь одна:
Все судьбы созданы, как меры для вина.
Нам — вино и любовь, вам — кумирня и храм.
Пекло нам уготовано, гурии — вам.
В чем же наша вина, если все наши судьбы
Начертал на скрижалях предвечный калам?
Нас лишили надежды на счастье вчера,
Отказали в любви и участье вчера.
Оказались у бед мы во власти вчера,
Дух сковали коварные страсти вчера.
Науки все пройди и убедись в одном:
Спасенья от судьбы нигде мы не найдем.
Строку, где про тебя написано, тайком
Подчистить хорошо б… Да не твоим скребком!
Научась отличать свои руки от ног,
Я рукой шевельнуть самовольно не мог.
Жаль, что в счет мне поставят бесплодные годы,
Когда не был я пьян, когда был одинок.
Не беспокойся! Путь начертан твой — вчера,
Страстям разрешено играть тобой — вчера.
О чем тебе тужить? Без твоего согласья
Дней будущих твоих уставлен строй — вчера.
Не будь беспечен на распутьях дней
И знай: судьба — разбойника страшней.
Судьба тебя халвою угощает —
Не ешь: смертельный яд в халве у ней!
Не будь беспечен: жизнь хитра, так старцы говорят,
У злого рока меч остер, будь осторожен, брат,
И если в рот тебе судьба кусок халвы положит,
Не будь поспешен, мудрый брат: в халву подмешан яд.
Не давай убаюкать себя похвалой —
Меч судьбы занесен над твоей головой.
Как ни сладостна слава, но яд наготове
У судьбы. Берегись отравиться халвой!
Не дарила судьба мне житейских побед,
Не светил мне в делах ее ласковый свет.
Лишь пытался я только вздох радости сделать, —
Открывались ворота страданий и бед.
Не избавиться мне от житейских оков,
Я не рад, что несчастный мой жребий таков.
У судьбы я учился прилежно и долго,
Но всегда оставался в числе дураков.
Не помогал мне рок вершить дела,
Судьба со мной любезной не была.
Не мог я сделать радостного вздоха,
Чтоб сотней бед судьба не воздала.
Не хмурь бровей из-за ударов рока,
Упавший духом гибнет раньше срока.
Ни ты, ни я не властны над судьбой.
Мудрей смириться с нею. Больше проку!
Несчастья начеку. Смотри не провинись,
Свой жребий получив, за лучшим не тянись.
Черкнув, коснулась Кисть черновика Творенья…
Теперь черту судьбы не сдвинешь вверх иль вниз.
Нет облегченья от оков мирских,
Безрадостна пустыня дней моих,
Я долго у судьбы людской учился,
Но ловкачом не стал в делах земных.
Нет, нам с тобой судьба вина испить не даст,
Чем нас расцеловать, скорее — жить не даст.
«Покайся! — говорят. — Уже пора подходит».
В чем каяться? Господь и согрешить не даст.
Ни камня, кажется, в степях Востока нет,
Который злой Судьбой не брошен мне вослед…
Я знаю, нет страны, где б отдохнул от бед,
Где б горький образ твой не застил белый свет.
Ни увеличить нам нельзя, ни приуменьшить свой удел.
Не огорчайся же, мудрец, из-за пустых иль важных дел.
Увы, я к выводу пришел: твоя ль судьба, моя ль судьба
Не воск в руках. Никто досель придать ей форму не сумел.
Никому не познать судеб вещий закон,
Для земных мудрецов стал загадкою он.
Так не трать жалких сил на его постиженье,
Счастье в кубках ищи… О, как сладок их звон!
Ночами небеса гноят мне жизнь-белье;
И нитки расползлись, и воротник — рванье.
Возьмут мою судьбу и уж начнут мытье,
Вдруг вынут из воды и снова в грязь ее!
О избранный! К словам моим склонись,
Непостоянства неба не страшись!
Смиренно сядь в углу довольства малым,
В игру судьбы вниманьем углубись!
О небо! Я твоим вращеньем утомлен,
К тебе без отклика возносится мой стон.
Невежд и дурней лишь ты милуешь, — так знай же:
Не так уже я мудр, не так уж просвещен.
О роза! С милою моей твой цвет красою схож,
Как цвет вина и лала цвет своей игрою схож…
Что мне судьба? Я для нее давно стал чужаком.
В том нет загадки — мой удел с любой судьбою схож.
О роза! Ты лицу прелестному сродни.
О хмель! Ты яхонту чудесному сродни.
А ты, Судьба, со мной воюющая вечно,
Ты просто чужаку бесчестному сродни.
О сердце! Истина, и та — словечко, звук;
Зачем же столько пить отраву бед и мук?
Уймись! Не вырваться из беспощадных рук.
Разбитое судьбой не воскресишь, мой друг.
О сердце! Истина, и та — словечко, звук;
Тем более нужда не стоит наших мук.
Коль тело мучит рок, вином залей недуг:
Разбитое судьбой не воскресишь, мой друг.
О сердце! У судьбы смягченья не проси,
От круговерти лет спасенья не проси.
Лечение искать — свои мученья множить.
С мученьями смирись, леченья не проси.
О судьба! Ты насилье во всем утверждаешь сама.
Беспределен твой гнет, как тебя породившая тьма.
Благо подлым даришь ты, а горе — сердцам благородным.
Или ты не способна к добру, иль сошла ты с ума?
О, если бы крылатый Ангел мог,
Пока не поздно, не исполнен срок,
Жестокий свиток вырвать, переправить
Иль зачеркнуть угрозу вещих строк!
Перед погонщицей — своей судьбой — не трусь.
Не так уж долго ей владеть тобой, не трусь.
Что в прошлом кануло, все провожай улыбкой,
И пусть грядущее грозит бедой, не трусь.
Половина друзей моих погребена.
Всем судьбой уготована участь одна.
Вместе пившие с нами на празднике жизни
Раньше нас свою чашу испили до дна.
Постой! Пустой игрой страстей тебя манят.
И меч уже сверкнул, а ты, беспечный, рад!..
Не лепечи хвалу, халву судьбы вкушая:
Густой, как патока, в нее подмешен яд.
Прекраснокудрую обнимешь — хорошо!
И чашу сладкую поднимешь — хорошо!
И пусть рука судьбы еще помедлит малость:
Хоть малость у судьбы отнимешь — хорошо!
Проснуться поспеши, вина хоть раз хлебнуть:
Судьба еще беды заставит нас хлебнуть.
Жестокий небосвод однажды так подстроит —
Не сможешь и воды в последний час хлебнуть.
Прялкою судьбы за хлеб, за соль мою в ответ
Был, словно рыба, я разут и раздет…
Женская прялка одевает людей,
Прялки судьбы она добрей, спору нет…
Раз хоть бы судьба мои устроила дела!
День бы отдохнуть мне от горестей дала!
Только я обрадуюсь, а смотришь: уж она
В руки ста печалей меня вновь предала.
Река твоя — отвод незнаемой реки.
Тоска твоя — исход незнаемой тоски.
Иди и глубоко такую мысль обдумай:
Рука твоя — рукав незнаемой руки.
Руины прошлого размыл разлив. И краше —
С краями полная — блистает жизни чаша.
Не будь беспечным, друг. Судьба, как тать в ночи,
Придет и унесет пожитки жизни нашей.
Рука упрямо чертит приговор.
Начертан он? Конец! И с этих пор
Не сдвинут строчки и не смоют слова
Все наши слезы, мудрость и укор.
Словно мячик, гонимый жестокой судьбой,
Мчись вперед, торопись под удар, на убой!
Хода этой игры не изменишь мольбой,
Знает правила тот, кто играет с тобой.
Смысла нет постоянно себя утруждать,
Чтобы здесь, на земле, заслужить благодать.
Что тебе предначертано, то и получишь.
И ни больше, ни меньше. И нечего ждать.
Спокойно принимай судьбой даримый путь,
Чтоб лишних горестей случайно не хлебнуть.
Слетит одежда-жизнь, умолкнут и вопросы:
Замечен где-нибудь? Замешан в чем-нибудь?
Судьба еще беды заставит нас хлебнуть…
Не лучше ли, мой друг, вина сейчас хлебнуть?
Не жди, что небосвод вращенье остановит,
Чтоб ты успел воды в последний час хлебнуть.
Судьба меня растопчет тяжелою пятой
И птицу-жизнь ощиплет безжалостной рукой.
Но вы кувшин слепите из праха моего
И жизнь в нем воскресите вина струей живой.
Судьба! Сраженье вновь ты повела со мной.
К другим приветлива, уж так ты зла со мной!
Иль не на всякий лад мирился я с тобою?
Иль не на все лады война была со мной?
Судьбой обыграны все те же мы с тобой.
Хоть на прощанье мир потешим мы с тобой:
Назло судьбе, саки, вино в руках мы держим —
Вот истину в руках и держим мы с тобой.
Судьбу того решили уж давно,
Кому в песках кручин плестись дано.
Сегодня выдумать предлог нетрудно,
А завтра — будет что предрешено.
То облечет судьба меня в шелка,
То обдерет, как дольку чеснока,
Но об ее капризах долго думать —
Так превратишься скоро в старика.
Ты жизнь свою на ветер по глупости пустил,
Ты смерть свою, невежда, из виду упустил.
Ты рассчитал события на двести лет вперед,
Но у судьбы отсрочки себе не испросил.
Ты обойден наградой? Позабудь.
Дни вереницей мчатся? Позабудь.
Небрежен Ветер: в вечной Книге Жизни
Мог и не той страницей шевельнуть…
У светил не для всех одинаковый ход,
Небо равных судеб никому не дает.
Все давно решено! Предавайся веселью —
Не построят тебе ведь другой небосвод!
Ухабов на твоем пути полным-полно,
Так нужным для тебя сочли давным-давно.
Причина — вроде бы случайный шаг твой, но
Споткнешься точно так, как было суждено.
Хайям! Судьба несет пеняющему ей
Такой позор и срам, что пыток пострашней.
Так наполняй хрусталь, под пенье чанга пей,
Пока не твой хрусталь сверкает меж камней.
Човган судьбы, как мяч, тебя гоняет.
Беги проворней, — спор не помогает!
Куда? Зачем? — Не спрашивай. Игрок
Все знает сам! Он знает, он-то знает!
Что будущею занят ты судьбой,
Терзаешься бессмысленной борьбой?
Живи беспечно, весело. Вначале
Не посоветовались ведь с тобой.
Что гнет судьбы? Ведь это всем дано.
Не плачь о том, что вихрем сметено.
Ты радостно живи, с открытым сердцем
Жизнь не губи напрасно, пей вино!
Чтоб угодить судьбе, глушить полезно ропот.
Чтоб людям угодить, полезен льстивый шепот.
Пытался часто я лукавить и хитрить,
Но всякий раз судьба мой посрамляла опыт.
Шепнуло небо тайно мне в минуту вещего прозренья:
«Веленья гневные судьбы, ты думаешь, мои веленья?
Когда бы властно было я во всех деяньях бытия,
Я прекратило бы давно свое бесцельное круженье!»
Я небосводом брошен на чужбину,
Что дал сперва, он отнял половину.
И я из края в край на склоне лет
Влачу, как цепи, горькую судьбину.
Я страдать обречен до конца своих дней,
Ты же день ото дня веселишься сильней.
Берегись! На судьбу полагаться не вздумай:
Много хитрых уловок в запасе у ней.
Я устами прижался к устам кувшина.
Долгой жизни испрашивал я у вина.
«Пей, — кувшин прошептал, — и не спрашивай много,
Ибо участь твоя без меня решена».